Через всю жизнь пронесла я страшные воспоминания моего детства. Крики мамы, пьяную ругань отца и свою мечту вырасти, стать сильной собственными руками...
Этот городок был точно таким же, как тот в котором выросла я. Тихие улочки, много зелени... На первый взгляд идиллическое, милое место. Но я знала, как страшно жить в таких местах. Хронически сонная, как летаргия, атмосфера вечного равнодушия ко всему, эти безработные мужчины, единственной заботой которых является вопрос, где взять еще одну бутылку водки, эти растрепанные женщины, окруженные табуном таких же растрепанных, кричащих детей. Каждый раз, когда я проходила мимо местного пьянчужки, из уст которого изрыгалась грязная ругань, я вспоминала собственного отца. Сколько себя помню, он всегда был пьян.
Одним из первых
жизненных навыков, который я освоила лет с двух, стала потребность постоянно иметь место, где можно спастись, укрыться от бесконечных побоев и ужасной ругани отца. Он возвращался домой, и я пряталась под кровать. Но отцу и без меня было на ком согнать свою злость. Мама... Каждый вечер в нашем доме заканчивался рукоприкладством, а утром мама прятала синяки за темными очками и шла на работу... А я мечтала. Только желания были не как у всех детей. Мне не нужен был велосипед, шоколадные конфеты или новые ботинки. Я мечтала... убить отца-изверга. Прошло много лет, и мой отец по-прежнему здравствует. Только бить кого-то из нас он больше никогда не будет. Мама умерла. Совсем молодой. А я уехала из дому, когда мне еле стукнуло восемнадцать.Окончила юридический
и вот теперь получила назначение в этот сонный городок. Словно насмешка, словно приговор: жить тебе, Олеся, в таком месте до конца твоих дней. Я дала себе год сроку для того, чтобы получить отличные рекомендации у коллег и выбраться прочь из этого болота. В тот вечер я решила оперативно ознакомиться с материалами уголовного дела, которое предстояло рассматривать на следующей неделе. Некто Игорь Б. до смерти забил своего приятеля Федора Г. Масса свидетелей, признание обвиняемого. Непреднамеренное убийство. Я открыла палку дела, стала листать документы. Несколько листов писчей бумаги были скреплены отдельно. Обвиняемый излагает ход событий. «В пятницу вечером я находился дома и занимался ремонтом своего мотоцикла, когда ко мне пришел Федор Г., он был выпившим, поэтому я стал уговаривать его, чтобы он отправился домой. Федор был очень возбужден и сказал, что его девушка Аня не хочет больше с ним встречаться, а он не понимает почему. Мне было жаль Федьку. Мы жили по соседству и дружили с детства. Еще тогда мы мечтали, как вырвемся из этой дыры, старались хорошо учиться. Да, видно, не судьба.После школы Федя работу не нашел, и у него стали опускаться руки. Напьется, придет ко мне и начинает жаловаться: «Видно, тут я и сдохну! Ни за что отсюда не выбраться!» В тот вечер он был особенно расстроен. Я знал его девушку и верил, что, пока Федька встречается с Аней, у него есть шанс вырваться из замкнутого круга. Он принялся меня уговаривать:
- Игореха, пошли к Аньке. Ты поговоришь с ней, скажешь, что я изменюсь. Тебе она поверит. А меня она уже и слушать не хочет. Ну, будь другом!
- Да где мы ее сейчас искать-то будем? Может, отложим до завтра? Ты протрезвеешь, успокоишься немного...
- Да на дискотеке она. Не хочу я ничего откладывать! Пошли!
И мы отправились. Мне казалось, что Федор сам очень хочет изменений в своей жизни. Сначала мы шли по дороге молча, а потом Федька остановился, достал из рюкзака бутылку водки, откупорил ее, отхлебнул и протянул мне:
- Давай, брат, выпьем.
- Отстань, - ответил я грубо.
Вся затея с этим походом стала казаться мне идиотской. Но и поворачивать домой уже было поздно. Когда мы пришли, дискотека была в полном разгаре. Аня стояла с девчонками у стены и о чем-то разговаривала.
- Иди, - толкнул меня Федор. - Вызови ее на улицу. Скажи, что я хочу с ней поговорить. Давай, брат, ты должен убедить ее выйти ко мне.
Но Аня категорически отказывалась идти. Ее упрямство было объяснимо:
- Игорь, я уже все с Федькой обсудила. Пусть он оставит меня в покое. Я больше видеть его не могу!
Но я помнил, что дал обещание другу помочь ему помириться с его девушкой.
- Аня, - принялся я уговаривать ее.- Он хочет сказать, что любит тебя и ради этого готов начат новую жизнь. Просто побеседуй с ним, - попросил я,- Ну, хотя бы ради меня.
Когда мы вышли на улицу, Федька успел допить бутылку водки и теперь лыка не вязал. Прислонился к водосточной трубе у стены клуба, вцепился в нее, чтобы оставаться на ногах и не упасть. Федька увидел Аню, пьяно улыбнулся и попытался ее обнять. Девушка отскочила и брезгливо посмотрела на него. А потом с осуждением - на меня. Федька чертыхнулся и развел руками.
- Нельзя обнять собственную девушку!
- Ты же пьян! - брезгливо произнесла она. - О чем мне с тобой говорить?
Я стоял около них и не знал, что мне делать дальше. Аня медленно отошла вглубь двора и села на лавочку.
- Игорь, ты не мог бы прогуляться, - сказала. - Я хочу несколько минут пообщаться с этим героем наедине.
Я отошел.
Курил и думал, что я полный дурак и что больше никогда не пойду на поводу у Федьки. Потом услышал сдавленный крик. И узнал его с первой секунды. Так всегда кричала моя мама, когда пьяный отец избивал ее. Очень тихо, но очень страшно. Я испугался и бросился туда, откуда он доносился. Все дальнейшее произошло как во сне. Я увидел Федьку, который повалил Аню на землю и избивал девушку ногами. У нее было лицо… моей мамы. Испуганное, с расширенными от ужаса глазами. И кровь. Видел ее и в темноте. «Ты дешевая сука!» - шипел Федька и все бил, бил... Я вдруг страшно закричал и бросился на него. Наверное, я хотел оттащить его от Ани, но он развернулся и изо всех сил ударил меня по лицу. Кулаком. Так всегда бил меня отец, когда я пытался защитить маму. Кровь бухнула в виски, и я бросился на Федьку как сумасшедший. Оттащил от нее, толкнул, и он упал на землю. Я стал его бить. Перед глазами стоял мой пьяный отец... Федя уже неподвижно лежал на земле, а я все бил и не мог остановиться. С земли поднялась Анна, закричала:«Хватит! Ты же убьешь его! Остановись!» Я остановился и с ненавистью посмотрел на Федьку, который лежал передо мною. Он уже не дышал...»
Я закрыла папку
с материалами дела и пошла домой. Всю ночь меня преследовал образ маленького мальчика, который так же, как и одна маленькая девочка, прятался под кроватью, когда отец избивал маму, и мечтал... убить его. Я не могла судить его. Ибо понимала и оправдывала собрата, который вынужден всю жизнь нести этот тяжкий крест ужасного детства. Утром попросила коллегу, чтобы он вместо меня рассматривал это дело.Сотрудник, выслушав мою просьбу, тут же забрал дело себе, но напомнил: - Олеся, вы же понимаете, что этим отодвигаете свою мечту о переводе отсюда минимум еще на полгода. Что я могла ответить счастливчику, которого, судя по всему, никто никогда и пальцем не трогал?
Внимание, только СЕГОДНЯ!