У нас с Лешкой все было как в сказке! Мы любили друг друга очень сильно... Беда, случившаяся со мной, стала фатальной для наших чувств. И тогда мы расстались.
Я хочу спросить у вас: какой вы видите безграничную печаль? Ту, которая судорогой сжимает ваше сердце и часами не отпускает. В приступах, которой мир кажется последней дырой, вонючим борделем, а вы - воплощением одиночества миллионов одиночеств, выедающего вас изнутри. Как можно передать страх собственного бессилия, неспособности себя защитить? Сколько тонн черной краски нужно иметь, чтобы нарисовать картину своей беспросветной тоски? Не представляете? А вот я могу представить себе все это! Кто я? Человек. Девушка с прекрасными зелеными глазищами, длинными волосами. Я симпатична, а мой рост, объем груди и бедер идеальны для модельного бизнеса, поэтому в родном Днепропетровске я была успешной моделью.
Приехала в Киев учиться, и стала попутно подрабатывать, но не манекенщицей, а продавцом в очень модном бутике в центре. В столице у меня появилось много своего. Свой мир, свой парень и даже свой дом. Во всяком случае, я так думала. Лешка тоже учился и подрабатывал, и даже, по столичным меркам, был небеден. Он снимал для нас отличную двухкомнатную квартиру, а его родители ежемесячно присылали сыну такое денежное довольствие, что нам с лихвой хватало на еду и развлечения. Девчонки завидовали мне, а я... просто жила.
В тот вечер я сидела дома одна. Лешка задерживался на работе. Чтобы скоротать вечер, приготовила на ужин плов и улеглась перед телевизором. Но это было время бредовых сериалов и таких, же бредовых передач. Под хроническую истерику героини очередного «мыла» подумала о предстоящем повышении. Шеф был доволен моей работой и вполне конкретно обещал должность старшего продавца. А это существенная прибавка к зарплате и больше свободного времени. «Хорошо! Только бы не сорвалось! Лешке пока говорить не буду. Пусть удивится», - думала я, и приятная дрема одолела меня. Разбудил звон разбитого стекла. Я недовольно поморщилась, пытаясь понять, что случилось. «Черт! - подумала я. - Опять Лешка пришел навеселе! Что-то много у них праздников в фирме в последнее время!» С такими мыслями я побрела по полутемной квартире в сторону кухни. Просто на звук. Неожиданно из темноты коридора кто-то вышел навстречу. Я всматривалась в незнакомую фигуру. Оторопев, не могла произнести ни слова.
О плохом не думалось.
Последнее, что помню, - страшный удар по голове. И дальше - темнота. Очнулась на кровати. Связанная. Голова раскалывалась. Не понимая, что происходит, я попыталась закричать, позвать Лешу, но смогла лишь едва слышно прошептать его имя. На мои стоны откликнулся какой-то лысый урод. Он быстро вошел в комнату из коридора.- А, очухалась, родная! - заботливо прохрипел он. - А я-то подумал, что Леха тебя прибил ненароком! Ну что, тебе есть чем с нами еще поделиться?
- Где Леша? - пробормотала я.
- Твой где - не знаю. А мой собирает ваши цацки и шмотки в коробки, - весело ответил отвратительный тип.
- Зачем? - недоуменно спросила я.
- Ты что, дура? - удивленно и даже раздраженно сказал он, выгребая с моей полки белье на пол. - О, шкатулочку нашел! Что там у нас находится? Диалог длился минуту. Я даже забыла, что почему-то связана, так меня шокировал этот визитер, бродящий по моей квартире, как по своей собственной.
Через мгновенье
в комнату зашел еще один совершенно незнакомый мне мужичонка с точно таким же тупейшим, озлобленным выражением морды, как у жуткого лысого урода. - Леха, красотка интересуется, зачем ты вещи в коробки складываешь! - заливаясь смехом, ляпнул первый.
Когда этот страшный человек вошел в комнату, я мгновенно все поняла.
Смотрела на них широко раскрытыми глазами. Ужас спазмом сдавил горло. Наверное, можно было закричать. Я знала: кто-нибудь мог меня услышать, но молчала, не смея даже двигаться. Этот Леха подошел ко мне, больно схватил за горло и грубо спросил:
- Где бабки держишь, лахудра?
- Я не знаю, не знаю... - шептала я. Он, видимо, понял, что я действительно ничего не знаю, и просто ударил меня по лицу огромной вонючей ладонью.
- Сучка чертова - свирепозарычал он.
- Лысый, ты шкаф перерыл? Быстрее работай, хватит глазеть на эту овцу! Леха развернулся и пошел дальше упаковывать наши пожитки. А лысый подошел ко мне и цинично ухмыльнулся:
- Ну что, красавица? Ты готова познакомиться со мной поближе?
Он поднял с пола мой носок и, скомкав, запихнул его мне в рот. Я пыталась сопротивляться, но после удара в живот не могла и пошевельнуться. Рыдания сдержать было невозможно, из-за носка я чуть не подавилась собственными слезами и соплями, но продолжала издавать дикие, сдавленные звуки. Лысый урод насиловал меня, прижавшись грязным рукавом своей смердящей куртки к моей щеке, и, казалось, моя голова проваливается в пропасть, из которой выхода нет. Когда он вынул носок из моего рта, меня вырвало прямо на него. Он громко заматерился, схватил за волосы и поднял мою голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Говорят, убийцам очень важно перед тем, как убить, посмотреть своей жертве в глаза. Он уже убил меня... И слишком поздно посмотрел в мои глаза. В них уже ничего не было. Ни страха, ни желания жить...
Вдруг пустая темнота
комнаты стала неистово напирать на меня со всех сторон. Она проникала в уши, раздирала ноздри. Мысли завязли в черных облаках тишины и беспомощно дергались там, не складываясь ни в одну из логичных словосочетаний. Уходя, нелюди оставили мое безжизненное, почти нагое тело свисающим с кровати вниз головой. Больше ничего не помню - только пустота... Очнулась я в комнате с голубыми стенами и резким запахом хлорки. Открыв глаза, я сразу увидела своего любимого. В душе надрывался от смеха какой-то злобный карлик, он указывал на Лешку и говорил: «Ты только посмотри! Какая гамма чувств!» Я послушалась карлика и посмотрела на парня. Глаза, полные печали и ужаса, смотрели на меня горестно и ласково. Но очень отстраненно. Так смотрят на беду дальнего, а не ближнего своего. Так смотрят, силясь помнить о христианском милосердии. Он пытался что-то сказать - ободрительное или сочувственное.Разводил руками
, вставал, садился на мою кровать, даже всплакнул. Потом метался по больничной палате, изо всех своих сил пытаясь выжать из себя жалость и понимание. Я смотрела на него. И не узнавала прежнего Лешку. Не видела человека, которого любила, и прошептала карлику, который терпеливо ждал ответа: «Он раздражает меня!» Этот растерянный и озадаченный мужчина, кто он? Чужой! Я не хотела его прикосновений, его поддержки, его грустно-жалостливого взгляда, его вздохов и охов, его жалких потуг и позерства. Привстала, облокотившись на серую больничную подушку, чтобы видеть небо. Что там? Где она, жизнь? Все еще куролесит? Не остановилась, не замерла, откликаясь на мое горе? Черные жирные вороны кряхтели за немытым окном. Я с трудом повернула голову к Лешке и прошептала: «Уходи». - Навсегда?- спросил он с тайной надеждой, но она была так явственна, что я даже улыбнулась в мыслях. Я с холодной грустью посмотрела на него и кивнула. Мой бывший любимый стремительно пошел к двери, чтобы больше никогда не вернуться...
Внимание, только СЕГОДНЯ!