Я собирался в новогоднюю ночь сделать Оле предложение. Скорее всего, именно так все и случилось бы, если бы не отстал от поезда.
Кто-то же должен поехать в Ужгород, чтобы разрулить ситуацию. Мне что, Иру беременную посылать? Или Ивана Афанасьевича, который там, на год застрянет? Да и с заказчиками ты лично знаком. Так что, Игорь, сам понимаешь...» - сказал шеф, и я понял, что от командировки мне не отвертеться.
Ладно, раз ситуацию нельзя изменить, следовательно, нужно из нее хотя бы извлечь максимум пользы. Посмотрю Закарпатье, а заодно похожу по местным магазинам и куплю Оле подарок к Новому году. Проблему с заказчиками я решил за двое суток. Еще день потратил на походы по магазинам - и не зря: купил Оленьке потрясающее кольцо. Не дешевое - отдал за него почти две тысячи гривен (чуть ли не все деньги, которые были с собой). Я специально взял из дома значительную часть заначки, потому что презент нужно было купить не просто любимой девушке, а невесте. Правда, она пока об этом не знала. Я собирался сделать ей предложение в новогоднюю ночь, а для таких целей лучшего подарка, чем колечко, просто не придумаешь. Выйдя из ювелирного магазина, пересчитал оставшуюся в бумажнике наличность. Да-а-а... Прямо скажем, не густо. В обрез хватит, чтобы добраться до вокзала в Ужгороде, купить каких-то пирожков в дорогу, взять у проводницы пару стаканов чаю... Ну и на метро, чтобы доехать от вокзала до дома в Харькове. Оставалась еще неучтенная десятка... Я торжественно обозвал ее «НЗ» и отложил отдельно от остальных денег во внутренний карман куртки. Мой поезд из Ужгорода отправлялся в 1:25, а приходил в Харьков в 4:23. Это означало, что мне больше суток предстояло провести в купе с незнакомыми людьми (х орошо, что хоть обратный билет взял заранее).
Моими попутчиками
оказалась классическая семейка Адамсов: супружеская пара с двумя маленькими детьми и стервозная пожилая леди (как вскоре выяснилось - мать женщины). Одному ребятенку было года два, второй оказался грудничком. Детишки не давали скучать маме и бабушке, а их папаша либо угрюмо цедил пиво из бесчисленных баночек, либо оглушительно храпел на верхней полке. В общем, большую часть дня я провел в тамбуре. А что там делать? Или в окно пялиться, или курить, или совмещать приятное с полезным. Я и совмещал. В итоге вместо своей обычной дневной нормы выкурил почти вдвое больше. После того как мы проехали Киев, «семейка Адамсов» вступила в новую фазу: теперь орали все. Даже глава семейства слез со своего насеста и азартно ругался с тещей. Я почувствовал себя чужим на этом празднике жизни и снова ретировался в тамбур. Вот тогда-то я и обнаружил, что в пачке осталась одна-единственная сигарета. Пошел к проводнице: «Девушка, скажите, а когда следующая станция?» Проводница, неохотно оторвавшись от глянцевого журнала, посмотрела на часы: «Через двадцать две минуты».- А сколько стоять будем?
- Шестнадцать минут... «Отлично, - подумал я, - это уйма времени. Вполне успею выскочить на перрон, купить пачку сигарет и, не торопясь, вернуться обратно».
Ярко освещенный киоск
я увидел еще из окна тамбура - он стоял на некотором расстоянии от здания вокзала. Возле ларька собралась небольшая очередь - человек пять. Подбежав, пристроился в хвост за какой-то девчонкой-малолеткой, которой, по большому счету уже давным-давно пора было лежать в своей постели и видеть тридесятый сон... Вообще-то обслужить пять человек не весовым товаром - дело нескольких минут. Но продавщица в киоске, по всей видимости, была слепоглухонемой. Реакция у нее была не просто замедленная, а напрочь отсутствовала как таковая. Кроме того, она совершенно не знала, где у нее стоит тот или иной товар, а также не умела считать. Мужику в ондатровой шапке, взявшему бутылку пива она отсчитывала сдачу не меньше двух минут. Потом столько же времени ковырялась в коробочке с мелочью и искала среди бутылок пиво нужного сорта. Передо мной стояло еще двое, а часы показывали уже 22:28. Через 6 минут поезд должен тронуться, а мне еще до своего вагона нужно добежать.- Девушка, - вежливо обратился я к малолетке с сережкой в ноздре, - вы не могли бы меня пропустить? А то я на поезд опоздаю... Девчушка, молча, посторонилась, пропуская меня вперед.
Я уже отходил от киоска
с зажатой в руке вожделенной пачкой сигарет, как вдруг сзади услышал возмущенный девичий голос: «Чего без очереди лезете?!»- А мы инвалиды, - хохотнул пьяный мужик, а второй, тоже нетрезвым голосом, добавил: «Цыц, шмакодявка!»
- Пропусти, урод, - продолжала настаивать девушка, - у меня электричка скоро.
- Не спеши... Сейчас мы с братанами пивком поправимся, а ты у нас пойдешь на десерт...
- Убери лапы, козел! Люди! Помогите! «Только не вздумай вмешиваться, это не твое дело», - строго, даже сурово приказал мне внутренний голос. «Конечно, не мое. Я и не собираюсь вмешиваться», - полностью согласился я с голосом, но почему-то, резко развернувшись, крикнул: «Эй, парни! А ну оставьте девушку в покое!»
Я не задохлик, и в честном поединке с любым из троицы справился бы без труда. Может, и против двоих устоял бы. Но три жаждущих подраться подвыпивших особи оказались мне не по зубам. Пару мину держался, но потом получи, удар по голове и «отъехал». А придя в себя, даже не понял, где нахожусь.
- Ну, что, очухался - склонилась надо мной девушка.
- М-м-м, - тихо замычал я, прикасаясь к своему затылку и тут же в ужасе отдернул руку. - Посмотри, мне пробили голову, да?
- Не-а. Только шишка здоровущая.
- А почему там мокро? - удивился.
- А я снег туда прикладывала.
- И где ж ты его только нашла? - пробурчал я, пытаясь сесть.
- Продавщица разрешила в морозилке наскрести, - пояснила девчушка. - Чем тебе еще помочь?
- Пить очень хо... А который час?
- Без двадцати одиннадцать. Точнее, уже без семнадцати...
- Без семнадцати... - бездумно повторил я, потирая шишку. - Как без семнадцати?! А мой поезд?..
- Ту-ту-у-у твой поезд. А тебе куда?
- В Харьков...
- Здесь проходящих поездов идет до фига. На чем-нибудь да уедешь. Пошатываясь, направился к кассам и тут меня прошиб холодный пот. Обернулся к девчушке:
- Слушай, одолжи денег на билет...
- У меня с собой только две гривны.
- Господи, где ты только взялась на мою голову? - со злостью бросил я.
- Между прочим, я тебя не просила меня спасать, - обиделась она.
- Как же не просила?! - возмутился я. - Кто орал: «Люди, помогите!»?
- Извини, - миролюбиво сказала малолетка. - Если честно, я не предполагала, что ты полезешь в драку.
Транзитные пассажиры в подобных случаях никогда не вмешиваются - боятся поезд проворонить. Все мои предновогодние (не исключено, что и новогодние) планы летели в тартарары, поэтому злость на девчонку не отпускала.
- Мне чуть башку из-за тебя не отбили, а ты даже «спасибо» не сказала. Или у вас тут все такие невежи?
- Спасибо, - послушно сказала девочка, - только я не местная. Недалеко здесь живу, на электричке всего ничего ехать. А сюда приезжала на работу устраиваться.
- То есть как, на работу? - искренне удивился я. - Тебе сколько лет?
- Девятнадцать исполнилось.
- А выглядишь на тринадцать, - признался я. - Знал бы, что ты уже совершеннолетняя, ни за что не...
- Что ж ты замолчал? - насмешливо спросила девушка. - Или хочешь, чтобы я за тебя продолжила? Пожалуйста. Если бы ты знал, что я совершеннолетняя, ни за что бы не полез меня защищать. Правильно?
- Неправильно, - буркнул я. - Не обижайся. Но все равно ты ужасно молодо выглядишь.
- Просто у меня шапка детская, - девчонка подергала за длинные уши потешной вязаной шапочки и добавила с вызовом: - А мне нравится.
- Мне тоже, - поспешил я успокоить ее. - Прикольная шапка...
Я судорожно пытался найти выход из сложившейся ситуации, но, признаться честно, даже вариантов никаких не было. Безнадега полная! Внезапно пришла в голову мысль.
- Слушай, - обратился я к девчонке, - а дома у тебя деньги есть?
- Пятьдесят гривен... - после очень долгой паузы ответила она.
- Одолжи, а? Клянусь, как только приеду домой, тут же отправлю тебе переводом. С процентами. Понимаешь, я обязательно завтра должен
быть в Харькове. Для меня это вопрос жизни и смерти.
- Тебя девушка ждет, да?
Я кивнул и на всякий случай усилил:
- Не просто девушка - невеста. Девушка думала, наморщив лоб - долго, минуты три, не меньше. Мне же эти минуты показались вечностью. Но затем ее лобик разгладился - видно, приняла решение:
- Ладно. Дам полтинник. Вернешь столько же. Давай быстрее, сейчас моя электричка должна подойти.
Вагон был почти пустой. Мы сели рядышком и стали молча смотреть в окно. Не знаю, о чем думала моя спутница, а я думал о том, что завтра Новый год, а снега нет. Тот, что выпал в начале декабря, давно растаял во время оттепели, а сейчас снова ударил мороз, а снега нет и в помине. Холодно, грязно и уныло. Потом я подумал, что мы с девушкой знакомы уже почти час, но я до сих пор не знаю ее имени. А она - моего.
- Кстати, меня зовут Игорь. А тебя?
- А смеяться не будешь?
- Честное слово, не буду!
- Меня зовут... Евдокия.
- Прелесть какая! - восхитился я.
- Ты шутишь... - протянула она.
- Ни капельки. У тебя чудесное имя.
- А я его стесняюсь. Чаще всего Дашей представляюсь.
- Так ты, оказывается, врушка?
- Бывает, - засмеялась в ответ Дуня, но тут же, погасив улыбку, тяжело вздохнула: - Вот сейчас бабушке врать придется, чтобы не ругала за то, что так поздно возвращаюсь.
- А действительно, почему ты так задержалась? Неужели собеседование до десяти вечера затянулось?
- Да нет, просто потом у подружки засиделась. А собеседование очень быстро закончилось. Я пыталась в обменный пункт кассиром устроиться, а со мной даже толком не поговорили - сразу сказали, что я не подхожу, потому, что компьютера не знаю.
- А чем занимаются родители? - поинтересовался я просто так.
- Их нет. Отца я никогда не знала, а мама погибла четыре года назад.
- Извини...
- За что извиняться? Ты же не знал...
- Так вы с бабушкой вдвоем живете?
- Да. Она у меня хорошая. Только видит совсем плохо. Старенькая уже.
- Погоди, - меня вдруг как током ударило, - а этот полтинник, что ты мне одолжить обещала?
Это последние деньги?
Только, чур, не врать! - Да, - вздохнула Дуня, - последние. Но у бабули третьего пенсия, протянем как-нибудь. У нас картошка своя, соленья... Протянем...- Так ведь завтра Новый год!
- Ага, - простодушно, подтвердила девушка, - Новый год. Я поэтому и раздумывала долго, отдавать тебе деньги или нет. Собиралась на этот «полтинник» шампанского купить, колбаски немного, конфет.
- Я его не возьму, - твердо сказал я и, не дожидаясь возражений, спросил: - А почта, чтобы перевод можно было получить, у вас есть?
- Есть. Там моя подружка работает.
- Мне бы только мобильный подзарядить, я сразу же позвоню, попрошу, чтобы деньги прислали. Но это не раньше завтрашнего дня будет. Переночевать хоть пустишь?
Дуня улыбнулась и кивнула.
Мы вышли на крошечной станции.
- Нам туда, - сказала Дуня и свернула на неосвещенную поселковую улочку. Прошли метров пятьдесят и уткнулись в небольшой домик, в котором светилось единственное окно.
- Бабуля, я не одна, - громко сообщила Дуня, когда мы вошли в дом.
- Это твой молодой человек? - спросила старушка лет восьмидесяти.
- Это пассажир, от поезда отстал. Он у нас переночует, хорошо?
- Постоялец, значит... Понятно. Тебя, Евдокия, не переделаешь!
- Ты что, часто постояльцев приводишь?
- шепнул я девушке, почувствовав непонятный укол ревности. Дунина бабушка плохо видела, но слух у нее оказался отменным.- Частенько... - рассмеялась она,- Только не таких красивых, как ты. То щенка больного приведет, то галчонка с перебитым крылом...
- Вы меня не бойтесь... - смущенно пробормотал я.
- А я и не боюсь. Дуська лихого человека в дом не пустит - у нее на них нюх особый. А раз тебя привела, значит, хороший. Ладно, раз все живы-здоровы, я спать лягу, а ты, внучка, корми своего постояльца. И сама поешь. Я картохи наварила, капустки возьми квашеной...
Дуня постелила мне в маленькой комнатушке на высокой кровати с пуховой периной: на такой я спал только в детстве, в деревне у бабушки. Только лег - сразу же уснул как убитый. И снились мне в ту ночь удивительно хорошие сны. Утром увидел, что батарея в мобильнике уже зарядилась (труба старая, процесс длился долго) и набрал Олин номер. Она ответила сразу же и сердито закричала: «Ты где пропадаешь? Я тебе с семи утра звоню. Мы же собирались по магазинам пройтись, и елка еще не куплена. А у меня в половине третьего - парикмахерская...»
- Оль, тут такое дело... - перебил ее. - Я вчера от поезда отстал и застрял на богом забытой станции. Вещи в купе остались, денег - ни копейки.
Можешь мне выслать гривен двести?
- Так ты что, там собираешься Новый год встречать?!
- У меня выхода другого нет.
- А где ночевал? - подозрительно спросила Оля. - На вокзале?
- Нет, девушка одна местная приютила, - честно ответил я. Понимал,
что не нужно говорить правду, а все равно сказал. От Дуни искренностью, очевидно, заразился... - Как я поняла, ты большой поклонник творчества Рязанова, - зло сказала Оля. - Тут тебе и «Вокзал для двоих», и «Ирония судьбы». Только рязановские героини сами давали мужикам деньги на билет. Вот у своей пассии и проси...
В трубке раздались короткие гудки.
Тяжело вздохнув, я позвонил своему другу и вкратце описал ситуацию.
- Сейчас же вышлю бабки, - пообещал Денис. - Спроси у кого-нибудь, к вам туда электронной почтой перевод можно отправить?
- Нет, только телеграфом.
- Так завтра же выходной. Деньги в лучшем случае второго получишь. Слушай, а может, за тобой приехать? До Нового года успеем вернуться... «Вот и решение всех проблем», - обрадовался внутренний голос.
В эту минуту в комнату зашла Дуня. Я улыбнулся ей и сказал в трубку:
- Спасибо, старик, не стоит...
- Ладушки, - с облегчением вздохнул Денис. - Диктуй адрес и номер почтового отделения...
- Порядок, - сообщил я Дуняше. - Второго должен получить деньги. Приютишь еще на денек?
Щеки девушки вспыхнули румянцем:
- Куда же тебя, бездомного, девать... Я не мог понять, отчего у меня такое замечательное настроение. С Ольгой поругался, надолго (минимум надвое суток) застрял на станции, а все равно так хорошо на сердце было, что петь хотелось. Чудеса, да и только!
В десять вечера мы сели за праздничный стол. Он и вправду получился праздничным: блюдо с рассыпчатой картошкой, большой пирог с капустой, маринованные опята, консервированные помидоры, треугольные скибки соленого арбуза, моченые яблоки, шпроты на блюдечке и прозрачными кружочками нарезанная сухая колбаса. Дуняша переоделась в нарядную белую кофточку, повязала на голову блестящую мишуру и * стала похожа на Снегурочку. >» Когда стрелки часов стали приближаться к двенадцати, Дуня вдруг вскочила из-за стола и убежала в другую комнату. Вернулась с карандашами и блокнотом. Вырвала три чистых листочка, положила перед каждым: «Нужно написать желание...» Бабушка Клава, нацепив очки, стала что-то писать, старательно, как первоклассница. Дуняша тоже склонилась над своим листочком. «Хочу помириться с Олей», - написал я, но... какая-то сила заставила меня порвать листок с желанием. «Хочу получить повышение». Но и этот вариант меня почему-то не устроил.
Засунув бумажные обрывки в карман
, выдернул из блокнота еще листок: «Хочу, чтобы пошел снег». - Ну, готово, - сказал я, сворачивая листок вчетверо. - И что теперь с ним надо сделать? Съесть?- Спрятать, - ответила Дуня, - куда-нибудь поближе к сердцу. И носить, пока желание не исполнится. А потом можно будет выбросить.
- А исполнится? - улыбнулся я.
- Должно исполниться, ведь сегодня Новый год, - очень серьезно ответила Дуняша. Президент закончил поздравительную речь, часы стали отбивать удары. Я открыл шампанское.
- С Новым годом, - сказала Дуня. - С Новым годом, - ответил я, глядя ей прямо в глаза.
- С Новым счастьем, ребятки, - сказала бабушка Клава, пригубила шампанское и пошла спать.
Когда я проснулся на следующее утро, обитательницы дома уже не спали. Бабушка смотрела (точнее, слушала) телевизор, Дуняша расставляла бокалы в серванте. Я позавтракал пирогом и сел рядом со старушкой. Делал вид, что смотрю на экран, а сам поглядывал на девушку. «Какие красивые у нее руки, - вдруг подумал я, - и какие плавные движения... И почему она мне при первой встрече показалась угловатой нескладной пацанкой? Оказывается, гадкий утенок уже успел превратиться...» «Совсем крыша поехала? - вклинился сердитый внутренний голос. -Тоже мне, принцессу выискал. Самая заурядная провинциальная девчонка. И вообще, ты завтра уедешь и больше ее никогда не увидишь». «Завтра я уеду, - согласился я с голосом, - помирюсь с Олей, подарю ей колечко (хорошо, что оно осталось в куртке, а не уехало вместе с моим портфелем в Харьков), сделаю предложение, и станем мы с ней жить-поживать и добра наживать.
А эта славная девочка
в лучшем случае останется милым воспоминанием».- Давай сходим на почту, - неожиданно предложила Дуня, когда на часах было около четырех. - Может, твой перевод уже пришел.
- Так сегодня же выходной!
- Я ж тебе говорила, что Люба - моя подружка, - удивилась Дуня такой непонятливости. - Она специально обещала прийти посмотреть... Поблагодарив отзывчивую Любу и сунув в бумажник триста гривен, побрел к зданию вокзала. Дуня молча шла рядом. Я купил билет до Харькова на проходящий скорый. Спрятал его в карман, посмотрел на девушку. Понимал, что нужно что-то сказать, но, как назло, в голову лезли одни лишь сухие протокольные слова, а нужные, наоборот, испарились куда-то. Дуняша робко тронула за рукав:
- До поезда еще два часа... Зайдешь с бабушкой попрощаться?
Я кивнул. По дороге заскочил в магазин и накупил самой лучшей еды, которая там была. На двести гривен. Заподозрив неладное, Дуня спросила:
- Это ты себе или...
- Или... - пришлось ответить мне.
- Мы с бабушкой Клавой не нищие!
- Моя мама говорит: нельзя брать, когда дают из жалости или из корысти. А когда от чистого сердца... И вообще, это не тебе, а бабушке Клаве. Дуняша пошла проводить меня на станцию. Мы сидели на скамейке, оба не знали, о чем говорить, как прощаться. Вдалеке показался поезд. И вдруг девушка сказала: «Поцелуй меня, пожалуйста...» Обняв Дуню, нашел ее теплые губы. «Беги, - сказала она, отталкивая меня от себя, - а то снова опоздаешь».
И я побежал по перрону
. А Дуня - вслед за мной. Протянув проводнице своего вагона билет и вскочив на ступеньку, обернулся и увидел... Дуня-шины глаза. Что было в этих глазах, передать не смогу, только такое я там увидел, что... наклонился, подхватил девушку под мышки и рывком поставил на подножку.- Куда? - грозно закричала проводница. - Билет есть?
- Я только до следующей станции,
- умоляюще попросила Дуняша.
- Я заплачу, - пообещал я.
- Мы в тамбуре постоим, - сказали мы с Дуней хором.
- Не рейс, а сумасшедший дом, - буркнула проводница и ушла в вагон, со стуком закрыв за собой дверь. А мы остались в тамбуре. Стояли, держась за руки, и смотрели друг на друга. Просто смотрели.
- Как же ты обратно доберешься? - наконец прервал я молчание.
- На электричке. Только эти скорые поезда... не везде останавливаются. - Дуня приоткрыла дверь и крикнула проводнице: - Скажите, пожалуйста, какая следующая станция?
Та что-то невнятно буркнула в ответ.
- Какая? - переспросила у меня Дуняша. - Я не расслышала.
- Следующая станция - любовь, - ответил я, и нам обоим эта фраза не показалось ни пошлой, ни банальной. А потом я надел на палец девушки колечко, купленное в Ужгороде, и снова ее поцеловал.
- Я и не думала, что так бывает, - счастливо вздохнула Дуняша, положив голову мне на плечо, а потом достала из-за пазухи сложенный листочек бумаги и порвала его.
- Что же ты? - удивился я. - Теперь твое желание не исполнится.
- Оно уже исполнилось...
А за окном крупными мягкими хлопьями валил и валил снег.
Внимание, только СЕГОДНЯ!